Маленькая блядь - любвеобильна, легко заводится, не отстает. Использовать в комплекте с электрошоком и ошейником. Если температура Вашего тела - ниже 36.6 градусов - начинает разлагаться.
19:32
Для Истребительницы.
Донельзя медленно, Пророк достал из дорожной сумы нужное снадобье, бросив несколько щепоток порошка в походный котелок и залив водой.
Ведьмачка не шевелилась, только изредка бросала на него косой взгляд, зная, что силы нужно экономить.
- Пророк, ты чего там поделываешь?
- Тшш… Не мешай мне. Парень, ссутулившись, помешивал варево грязной палкой, что-то нашептывая, изредка переводя дыхание и заново переходя на надрывный шепот.
- Как ты знаешь, ЧТО именно нужно добавлять, если гляделки у тебя незрячие?
Цири, пренебрегая замечанием Пророка, продолжала выведывать нечто такое, что позволило бы ей получить более полное представление о своем спутнике. Даже если придется заплатить за это собственным здоровьем, или хотя бы побочным эффектом после двухдневной лихорадки. Местные называли ее «горячкой», но Цири слышала его и в самых дорогих лекарнях своей страны.
- Ты забыла, что я Вижу, Цирилла?
Её имя, две последние буквы которого он растягивал на свой собственный манер, доводили девушку практически до белого каления, но спорить сейчас на этот счет, значило перевести тему, направить её в ненужное русло. Стало быть – зря потратить время. А время тратить по пустякам она не любила. Скорее мужское качество – не утруждать себя светской беседой. А мужчин, которые любили «трепаться», скрашивая разговор возвышенными эпитетами ведьмачка встречала разве что при дворе.
- Неет, Пророк, для того, что бы Видеть – тебе нужно время. Тут что-то другое. Заметь, выражаюсь по-Вашенски. Нюх, сноровка, кожа?
- Цири, Цири, Цири… Не нужно тебе знать всего. Тебе недостаточно того, что я лечу тебя?
Цирилла громко хмыкнула, выражая все свое недоверие и частично – понимание.
- С кем не живешь, того не знаешь, Пророк.
***
- Мне некому доверять, Пророк. Даже себе довериться не могу. Ты же знаешь, что когда ярость заполняет и вытесняет, не остается даже секунды на то, что бы подумать.
- Живешь рефлексами, интуицией и знанием?
- Я не живу, не забывай и этого. Я ищу цель, нахожу – устраняю.
- И что приносит тебе удовлетворение, ведьмачка?
- Запах крови, Пророк.
- Как хорошую гончую натаскивали, не так ли?
Цирилла хотела возразить, но понимание настигло слишком быстро. «Как хорошую гончую… А Незрячий прав… И обучили, и натаскали и кой-чего не испытывать учили. А видать зря старались – Пророк-то до сих пор жив. Излечиться и сама могу, да видно не хватает кого-то под боком»
- Как умную гончую, Слепой.
- Видно, зря старались, Цирилла… Я до сих пор жив, но не уверен, что твоего терпения и желания видеть меня рядом надолго хватит. Вот я готов тебя вечность слушать. Только обманываешь ты себя, ведьмачка. Переплюнула всех, Сира своего обезглавила, Учителя в дураках оставила. Заказчиков вообще избегаешь. Так чего ты хочешь то, а? Куда мы идем? Ты уже два раза меняла маршрут и…
- Жить научиться хочу… Очень хочу научиться жить правильно, не допускать ошибок, друзей хочу, любимого человека рядом, кров, тишина, покой…
- Не доступно тебе это все, ведьмачка, как бы ты не старалась. Посмотри на себя – любимому человеку все дОлжно быть известно, ну или практически все. Это дурак у тебя ни о чем спрашивать не станет – ни как жила до сих пор, ни где родилась, ни как училась и почему баба на себе меч таскает, да еще и двуручный. А дураков ты рядом терпеть отказываешься. А где ж ты нормальную жизнь возьмешь, где получишь, если нормальный человек никогда не пойдет на то, что бы жить рядом с ведьмачкой? Подумай, Цири, подумай. Ты даже человеческим мясом не погнушалась, зарубила человека… Убийца ты, гончая ты, кровь любишь – за километр учуешь. И тянет тебя то к стае упырей – людЯм жить они, видите-ли мешают, то демонов изгоняешь, то еще какую слизкую дрянь найдешь, а потом налюбоваться не можешь – вот мол она, я – великая ведьмачка Цирилла – сделала хорошую отбивную, да еще и настрогала ее. Не прав ли я, а, ведьма? Выносила ты в нутре такую нежить, что она вон – всей нежити нежить, да еще и с десяток разов ту самую нежить переплюнет. Людей, говоришь, защищаешь? А трупы ихние откудова взялись? Али монстры твои их тюкнули?
- Я защищаю добро и справедливость. А если попадаются люди – то значит так надо было. Они хотели меня убить, я не дала.
- Ребенок ты еще, ведьмачка. Но посмотри на меня, Цирилла. Посмотри повнимательнее. Тебе доводилось купаться во внутренностях той мерзости, которую я только могу видеть, переживать то, чего я пережить не смог бы и постепенно топтать человечность свою.
- Хвааатит, Пророк. Довольно. Я устала.
- Думать?
- Нет, Пророк… Устала сдерживать руку, которая лежит на эфесе меча и не дать ей волю вытащить железку из ножен.
- Отдыхай, Цирилла. Но только на сегодня.
- Пережил день – радуйся. А для меня все дни одинаковы. Может быть и найдется тот, которого я смогу назвать нормальным и который полюбит настолько сильно, что сможет постепенно свыкнуться с тем, что живет рядом с ведьмачкой.
- Ну ну…
Отчего-то Пророк разом сник, свернулся калачиком, пряча лицо в ладонях.
Так всегда получается – ты для чего то живешь, существуешь, терпишь новый рассвет, вытираешь сопли рукавом и идешь дальше, ничего вокруг не замечая. Изредка случается так, что начинаешь замечать досадные мелочи, которые якобы мешают жить и намерено не спешишь от них избавиться. Может быть у каждого есть своя половина, но хочется чувствовать себя целостным, защищенным, зная, что эта самая половина никогда не использует Знание против тебя же. Все дело в доверии. Доверии полноценном… А полноценного доверия ни у кого из нас нет.
Так к чему жаловаться на одиночество, если существует страх оказаться неожиданно посередь не слишком благосклонно настроенной толпы или хотя-бы одним человеком? Вся шутка в том, что жизнь – это тот фрукт, что тебе подали на подносе. Сперва он будет казаться зрелым, даже червоточинки на нем не заметишь. Будет казаться сочным и привлекательным. А очистишь ли ты его, разрежешь ли, и Как увидишь, Как надкусишь – это уже твое собственное дело. Не стоит жаловаться на несправедливость, стоит жаловаться самому себе на неумение воссоздать фрукт в нужном тебе состоянии. Никто не любит принимать бесполезных жалоб, никто не хочет изнывать от тоски только потому, что не смог помочь. Цирилла знала об этом, знала так же и о том, что среди людей всегда существовал Закон, который может неожиданно ударить тебе в спину.
«Всё строится на моих – может быть. А нужно ли действовать по-другому? Легко было-бы сказать «бери от жизни все, что сможешь», еще легче – указать, Что именно следует брать. Но у каждого есть свои идеалы, приплюсованные, вычитанные из фолиантов принципы и прочее.» И она решила, что стоит дать волю собственной жестокости, которая поможет получить «от жизни всё». Эта жестокость могла существовать до тех пор, покуда она не встретит ту или того, кого захочется защитить и удержать. И потом начнется игра под названием «сохранение возлюбленного(ой), сохранение его(её) интересов и желание приобрести волшебную палочку».
Ведьмачка не шевелилась, только изредка бросала на него косой взгляд, зная, что силы нужно экономить.
- Пророк, ты чего там поделываешь?
- Тшш… Не мешай мне. Парень, ссутулившись, помешивал варево грязной палкой, что-то нашептывая, изредка переводя дыхание и заново переходя на надрывный шепот.
- Как ты знаешь, ЧТО именно нужно добавлять, если гляделки у тебя незрячие?
Цири, пренебрегая замечанием Пророка, продолжала выведывать нечто такое, что позволило бы ей получить более полное представление о своем спутнике. Даже если придется заплатить за это собственным здоровьем, или хотя бы побочным эффектом после двухдневной лихорадки. Местные называли ее «горячкой», но Цири слышала его и в самых дорогих лекарнях своей страны.
- Ты забыла, что я Вижу, Цирилла?
Её имя, две последние буквы которого он растягивал на свой собственный манер, доводили девушку практически до белого каления, но спорить сейчас на этот счет, значило перевести тему, направить её в ненужное русло. Стало быть – зря потратить время. А время тратить по пустякам она не любила. Скорее мужское качество – не утруждать себя светской беседой. А мужчин, которые любили «трепаться», скрашивая разговор возвышенными эпитетами ведьмачка встречала разве что при дворе.
- Неет, Пророк, для того, что бы Видеть – тебе нужно время. Тут что-то другое. Заметь, выражаюсь по-Вашенски. Нюх, сноровка, кожа?
- Цири, Цири, Цири… Не нужно тебе знать всего. Тебе недостаточно того, что я лечу тебя?
Цирилла громко хмыкнула, выражая все свое недоверие и частично – понимание.
- С кем не живешь, того не знаешь, Пророк.
***
- Мне некому доверять, Пророк. Даже себе довериться не могу. Ты же знаешь, что когда ярость заполняет и вытесняет, не остается даже секунды на то, что бы подумать.
- Живешь рефлексами, интуицией и знанием?
- Я не живу, не забывай и этого. Я ищу цель, нахожу – устраняю.
- И что приносит тебе удовлетворение, ведьмачка?
- Запах крови, Пророк.
- Как хорошую гончую натаскивали, не так ли?
Цирилла хотела возразить, но понимание настигло слишком быстро. «Как хорошую гончую… А Незрячий прав… И обучили, и натаскали и кой-чего не испытывать учили. А видать зря старались – Пророк-то до сих пор жив. Излечиться и сама могу, да видно не хватает кого-то под боком»
- Как умную гончую, Слепой.
- Видно, зря старались, Цирилла… Я до сих пор жив, но не уверен, что твоего терпения и желания видеть меня рядом надолго хватит. Вот я готов тебя вечность слушать. Только обманываешь ты себя, ведьмачка. Переплюнула всех, Сира своего обезглавила, Учителя в дураках оставила. Заказчиков вообще избегаешь. Так чего ты хочешь то, а? Куда мы идем? Ты уже два раза меняла маршрут и…
- Жить научиться хочу… Очень хочу научиться жить правильно, не допускать ошибок, друзей хочу, любимого человека рядом, кров, тишина, покой…
- Не доступно тебе это все, ведьмачка, как бы ты не старалась. Посмотри на себя – любимому человеку все дОлжно быть известно, ну или практически все. Это дурак у тебя ни о чем спрашивать не станет – ни как жила до сих пор, ни где родилась, ни как училась и почему баба на себе меч таскает, да еще и двуручный. А дураков ты рядом терпеть отказываешься. А где ж ты нормальную жизнь возьмешь, где получишь, если нормальный человек никогда не пойдет на то, что бы жить рядом с ведьмачкой? Подумай, Цири, подумай. Ты даже человеческим мясом не погнушалась, зарубила человека… Убийца ты, гончая ты, кровь любишь – за километр учуешь. И тянет тебя то к стае упырей – людЯм жить они, видите-ли мешают, то демонов изгоняешь, то еще какую слизкую дрянь найдешь, а потом налюбоваться не можешь – вот мол она, я – великая ведьмачка Цирилла – сделала хорошую отбивную, да еще и настрогала ее. Не прав ли я, а, ведьма? Выносила ты в нутре такую нежить, что она вон – всей нежити нежить, да еще и с десяток разов ту самую нежить переплюнет. Людей, говоришь, защищаешь? А трупы ихние откудова взялись? Али монстры твои их тюкнули?
- Я защищаю добро и справедливость. А если попадаются люди – то значит так надо было. Они хотели меня убить, я не дала.
- Ребенок ты еще, ведьмачка. Но посмотри на меня, Цирилла. Посмотри повнимательнее. Тебе доводилось купаться во внутренностях той мерзости, которую я только могу видеть, переживать то, чего я пережить не смог бы и постепенно топтать человечность свою.
- Хвааатит, Пророк. Довольно. Я устала.
- Думать?
- Нет, Пророк… Устала сдерживать руку, которая лежит на эфесе меча и не дать ей волю вытащить железку из ножен.
- Отдыхай, Цирилла. Но только на сегодня.
- Пережил день – радуйся. А для меня все дни одинаковы. Может быть и найдется тот, которого я смогу назвать нормальным и который полюбит настолько сильно, что сможет постепенно свыкнуться с тем, что живет рядом с ведьмачкой.
- Ну ну…
Отчего-то Пророк разом сник, свернулся калачиком, пряча лицо в ладонях.
Так всегда получается – ты для чего то живешь, существуешь, терпишь новый рассвет, вытираешь сопли рукавом и идешь дальше, ничего вокруг не замечая. Изредка случается так, что начинаешь замечать досадные мелочи, которые якобы мешают жить и намерено не спешишь от них избавиться. Может быть у каждого есть своя половина, но хочется чувствовать себя целостным, защищенным, зная, что эта самая половина никогда не использует Знание против тебя же. Все дело в доверии. Доверии полноценном… А полноценного доверия ни у кого из нас нет.
Так к чему жаловаться на одиночество, если существует страх оказаться неожиданно посередь не слишком благосклонно настроенной толпы или хотя-бы одним человеком? Вся шутка в том, что жизнь – это тот фрукт, что тебе подали на подносе. Сперва он будет казаться зрелым, даже червоточинки на нем не заметишь. Будет казаться сочным и привлекательным. А очистишь ли ты его, разрежешь ли, и Как увидишь, Как надкусишь – это уже твое собственное дело. Не стоит жаловаться на несправедливость, стоит жаловаться самому себе на неумение воссоздать фрукт в нужном тебе состоянии. Никто не любит принимать бесполезных жалоб, никто не хочет изнывать от тоски только потому, что не смог помочь. Цирилла знала об этом, знала так же и о том, что среди людей всегда существовал Закон, который может неожиданно ударить тебе в спину.
«Всё строится на моих – может быть. А нужно ли действовать по-другому? Легко было-бы сказать «бери от жизни все, что сможешь», еще легче – указать, Что именно следует брать. Но у каждого есть свои идеалы, приплюсованные, вычитанные из фолиантов принципы и прочее.» И она решила, что стоит дать волю собственной жестокости, которая поможет получить «от жизни всё». Эта жестокость могла существовать до тех пор, покуда она не встретит ту или того, кого захочется защитить и удержать. И потом начнется игра под названием «сохранение возлюбленного(ой), сохранение его(её) интересов и желание приобрести волшебную палочку».
18.07.2004 в 22:44
Я счастлива!
18.07.2004 в 22:48
Я рад, что у вас с Ней все нормализовалось)
22.07.2004 в 22:59
22.07.2004 в 23:10